3. О БЛАГОУСТРОЙСТВЕ ХОББИТАНИИ
  Хоббитания делилась на четыре удела: Северный, Южный,
Восточный и Западный, а уделы – на округа, именовавшиеся в честь
самых древних и почтенных местных родов, хотя потомки этих родов
обитали порой совсем в другой части Хоббитании. Почти все Кролы
по-прежнему жили в Укролье; но с Торбинсами и Булкинсами,
например, дело обстояло иначе. Помимо уделов, имелись еще
Восточные и Западные Выселки: Восточные – это Заячьи Холмы, а
Западные были прирезаны к Хоббитании в 1164 году (Л. X.).
  В ту давнюю пору, о которой мы ведем речь, в Хоббитании почти
что и не было никакого "правительства". Каждый род сам, как
умел, разбирался со своими делами – большей частью насчет того,
как вырастить получше урожай и как вкуснее прокормиться. А в
остальном хоббиты были более или менее покладистые, вовсе не
жадные; привычно довольные своим, на чужое они не зарились – так
что земли, фермы, мастерские и заведения хозяев не меняли, а
мирно переходили по наследству.
  Издревле помнилось, конечно, что был когда-то великий князь в
Форносте, или, как переиначили хоббиты, в Северне, где-то там, к
qebeps от Хоббитании. Но князя-то уже не было чуть не тысячу
лет, и даже развалины княжьего Северна заросли травой. Однако же
хоббиты по-прежнему говорили про диких зверей и про нечисть
вроде троллей, что им и князь не указ, какой с них спрос. От
стародавнего князя они вели все свои законы и порядки и блюли их
истово и по доброй воле, потому что законы – они и есть самые
правильные Правила, и тебе древние, и справедливые.
  Древнейшим родом испокон веков были у них Кролы: титул
Хоббитана перешел к ним (от Побегайков) много сот лет назад, и с
тех пор его неизменно носил старейшина Крол. Хоббитан
главенствовал на всеобщих сходках, предводительствовал дружиной
и ополчением, но и дружина и ополчение потребны были лишь в
случае опасности, а случаев таких давным-давно не бывало, и
титул Хоббитана стал всего лишь знаком почтения. Род Кролов, и
то сказать, был в большом почете как весьма многочисленный и
чрезвычайно богатый; в каждом поколении рождались Кролы особого
склада и очень уж не робкого десятка. Подобные их свойства
терпеть терпели (все ж таки богачи), но не одобряли. Однако
старейшину рода по-заведенному называли по всей Хоббитании Наш
Крол, а если нужно было, то и добавляли к его имени порядковый
номер: скажем, Изенгрим Второй.
  На деле же единственной властью был городской голова
Землеройска (а заодно и всей Хоббитании), которого переизбирали
раз в семь лет во время Вольной Ярмарки на Светлом нагорье, в те
три или четыре летних дня, которые у хоббитов делили год надвое
и назывались "прилипки". Голова обязан был главным образом
возглавлять большие пиршества по случаю хоббитанских праздников,
довольно-таки частых. Но вдобавок он исправлял обязанности
Начальника Почтовых Дел и Старшины Ширрифов, так что. его
заботам препоручалась Доставка посланий, а также Управа
благочиния. Никаких других услуг в Хоббитании не имелось, и с
посланиями забот было куда больше, чем с благочинием. Отнюдь не
каждый хоббит знал грамоту, но уж если знал, то писал всем своим
друзьям (и избранной родне) – всем, кого за дальностью
проживания нельзя было навестить, гуляючи после обеда.
  Ширрифами хоббиты называли свою стражу – вернее сказать, тех,
кто им таковую заменял. Формы они, конечно, не носили (ничего
подобного и в помине не было), только втыкали перо в шапку и
были скорее сторожами, чем стражниками, – следили не за народом,
а за зверьем. Всего их было двенадцать, по три в каждом уделе, и
занимались они там удельными делами. Кроме них, был еще
непостоянный числом отряд, которому поручалось "обхаживать
границы", чтоб никакие чужаки, будь то Громадины или мелюзга, не
натворили в Хоббитании безобразий.
  В те времена, когда начинается наша повесть, от пролаз, как
назывались непрошеные гости, прямо-таки отбою не стало. Четыре
удела Хоббитании обменивались известиями и слухами о невиданных
зверях и непонятных чужаках, которые рыскали возле границ,
частенько нарушая их: это был первый признак, что жизнь идет не
совсем так, как надо, как было всегда, – ведь об ином, давно
забытом, глухо напоминали только самые старинные сказания. Тогда
еще никто не понимал, в чем дело, даже сам Бильбо. Шестьдесят
лет минуло с тех пор, как он пустился в свое памятное
путешествие; он был стар, даже по хоббитскому счету, хотя у них,
в общем, было принято доживать до ста лет; но богатства,
привезенные им, судя по всему, не истощились. Много или мало
осталось у него сокровищ – этого он никому не открывал, даже
любимому племяннику Фродо. И ни о каком кольце тоже речи не
было.